解放军文职招聘考试ШАНТАЖ

ШАНТАЖ

(Рассказ первый) 

Человек, служивший в доме цензора, стоял как-то на улице. К нему подошел и вступил с ним в разговор незнакомец, одетый красиво, нарядно, в отличной шапке. Завязав разговор, он начал выведывать, как фамилия и прозвание его господина. После этого очень подробно интересовался знать, где он служит и какие у него связи и родня. Слуга сообщил ему все подробности.

Сам себя незнакомец назвал Ваном и сказал, что он служит в одном знатном доме.

Разговор становился все более откровенным и приятным.

–      Дорога чиновника, – сказал, между прочим, незнакомец, – опасна и нехороша. Всякий, кто на виду, ищет себе приюта и покровительства у дверей великокняжеской знати. Кто, скажите, покровительствует вашему почтеннейшему хозяину?

–      Такого нет, – с улыбкой отвечал слуга.

–      Вот видите, – возразил Ван, – это называется – жалеть пустяковых затрат, забывая о больших неприятностях!

–      Да, – отвечал слуга, – но к кому же ему прибегнуть за протекцией?

–      А вот наша княжна – она любезна с людьми и приветлива… Помимо всего прочего, она может человека прикрыть, как птица крыльями. Один из министерских секретарей, между прочим, тоже прошел при моем посредстве. Пусть ваш господин не поскупится дать этак с тысячу серебром – нетрудно будет тогда провести и представить его княжне.

Слуга выразил свое удовольствие и спросил Вана, где он живет.

–      Как, – воскликнул тот, – мы ежедневно встречаемся с вами в одном и том же переулке, а вы не знаете, где я живу? – и прямо указал на дверь своего дома.

Слуга вернулся к себе и доложил цензору. Тот был рад это слышать, сейчас же устроил богатый обед, на который послал Вану через этого слугу приглашение. Ван с удовольствием пришел. За обедом он рассказывал о характере княжны, касаясь при этом решительно всех мелочей ее жизни…

–      Если бы вы не были моим соседом по переулку, перед которым я чувствую некоторые обязательства, – сказал он, между прочим, – то пусть бы даже вы меня одарили сотней серебра, я и то не согласился бы, как говорится, изображать для вас вола или лошадь^[1].

Цензор после этих слов стал относиться к нему с большим уважением и вниманием. На прощанье стали уговариваться.

–      Вы только приготовьте что надо, – говорил Ван, – а я при случае скажу ей, и на днях же ваше досточтимое поручение будет мною выполнено.

Через несколько дней Ван наконец появился на великолепном коне и вообще имел необычайно парадный вид.

–      Собирайтесь поскорее, и едем, – сказал он цензору. – У княжны очень много всяких дел… К ней на поклон каждый день являются непрерывной чередой, пята за пятой, разные люди, толкутся там с утра до вечера, так что ни минуты свободного времени у ней нет. А вот сейчас маленькая передышка… Нужно немедленно отправиться к ней. Упустим этот момент – и тогда, чтобы ее повидать, нельзя будет указать вам определенного дня.

Цензор, достав серебро и крупные драгоценности, поехал с ним. Они, делая разные круги и повороты, проехали с десяток ли и наконец добрались до дворца княжны. Слезли с коней, стали подобострастно ждать.

Ван забрал подарки и отправился первым. Прошло порядочное время, прежде чем он вышел и громко заявил, что княжна ждет к себе такого-то цензора. Вслед за этими словами раздались передаточные оклики целой череды людей^[2], и цензор, подобострастно сгибаясь, вошел во дворец. Видит – в высоком зале сидит красавица, наружностью похожа на святую фею. Ее наряд, ее украшения – все это прямо сияло и сверкало. Прислуживавшие ей женщины были одеты в парчу и вышитые шелка – стояли одна за другой целыми рядами. Цензор пал ниц и приветствовал княжну с точным соблюдением строгого этикета. Ему передали приказание княжны, жалующей его правом сесть под краем крыши, у стены, и поднесли в золотой чашке чаю; княжна обратила к нему несколько теплых слов.

Цензор стал чинно откланиваться. Тогда из внутренних покоев ему передали жалованные подарки: атласные сапоги и соболью шапку. Цензор вернулся домой, чувствуя к Вану сильную признательность. Взял визитный листок и пошел благодарить его, но двери оказались закрытыми, и никого не было.

Цензор решил, что Ван, вероятно, еще не вернулся от княжны, – стоит у нее и служит. В течение трех дней он трижды являлся туда, но Вана так и не видел.

Тогда он послал человека в дом знатной княжны справиться. Но оказалось, что высокие ворота этого дома наглухо закрыты. Посланный стал расспрашивать местных жителей, но те утверждали, что здесь никогда никто из знати не жил. Правда, что на днях приходило несколько человек, снявших помещение и живших там. Но вот уже три дня как они уехали.

Посланец, исполнив приказание цензора, вернулся и сообщил все, что добыл. И господин, и его слуга стояли с убитым видом. Тем и кончилось.